Проективные методы. Проективная психология

Проективная психология/ Пер. с англ. - М.: Апрель Пресс,

Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. - 528 с. (Серия «Мир психологии»).

ПРОЕКТИВНЫЕ МЕТОДЫ В БИЗНЕСЕ И ИНДУСТРИИ CWF, «Рисунок человека», «Завершение предложений», ТАТ, Тест Роршаха, PAT ................................................................

Г. М. Прошанский

СОВРЕМЕННЫЕ ТЕХНИКИ:

ОБЗОР И ПЕРСПЕКТИВА ДАЛЬНЕЙШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ.....

ПРЕДИСЛОВИЕ

В конце 30-х - начале 40-х годов XX века проективные методы были особенно популярны и получили широкое распространение. Да и сегодня этот вид тестирования вызывает у психологов особый интерес. Пожалуй, используя именно проективные тесты при работе с людьми, психолог ощущает себя немножечко волшебником, ведь изначально было задумано так, что сталкиваясь с так называемым «неопределенным» стимульным материалом, тестируемый, сам того не ведая, полностью рас­крывает собственное бессознательное, и тестирующему не нужно тра­тить колоссальные усилия, чтобы до него добраться. Так ли все гладко на самом деле - вопрос спорный. На взгляд Оллпорта, например (см. ста­тью «Тенденции в теории мотивации»), здоровый человек, в отличие от невротика или психотика, без всяких проективных тестов может все про себя рассказать, и для этого нет нужды прибегать к проективным сред­ствам - вполне пригодны и непроективные. Мнение, достойное уваже­ния, но далеко не единственное; кое-что по этому вопросу вниматель­ный читатель может обнаружить в данной книге. Именно с этой целью - предложить читателю возможность для осознанного подхода к использо­ванию проективных техник при работе людьми - в книгу был включен небольшой теоретический материал, представляющий к тому же и исто­рический интерес. Ведь проективная психология с самых первых дней своего существования была новаторской и от того - гонимой. Однако она не прервала своего существования и нашла свое место в рабочем арсенале современного психолога.

Теоретическое обоснование проективных методик базируется на понятии «проекция» (от лат. projectio - выбрасывание вперед). Суще­ствует разница между психоаналитическим и психодиагностическим по­ниманием этого феномена. В психоанализе проекция - это, в первую очередь, механизм защиты, заключающийся в неосознанном приписы­вании другому неприемлемых для самого себя свойств, качеств, моти­вов, мыслей и чувств. В психодиагностике же проекция (в 1939 г. Л. Франк впервые использовал это понятие для обозначения целого ряда тестов, которое закрепилось и сохранилось по сегодняшний день) понимается как процесс и результат взаимодействия испытуемого с объективно ней­тральным неструктурированным материалом («пятна», «неопределенные ситуации», «тема рисования» и т.п.), в ходе которого осуществляется иден­тификация и собственно проекция, то есть наделение собственными мыслями, чувствами, переживаниями. Таким образом, продукты деятель­ности испытуемого (рисунки, истории и т.д.) несут на себе отпечаток его личности.

На пике своей популярности проективные методики потеснили традиционные методы психодиагностики. На наш взгляд, этому способствовали следующие обстоятельства: во-первых, проективные методы стремились к целостному описанию личности, а не к какому-либо от­дельному свойству или перечислению личностных черт. А во-вторых, они представляли большой простор для размышлений самому психологу, который, не ограничиваясь жесткой инструкцией , получал возможность толковать выявленные результаты, ориентируясь на определенную науч­ную школу и собственный опыт.

То, что можно отнести к достоинствам проективных методов и что в конечном счете и привело к их широкому распространению, оберну­лось их недостатками. Они не поддаются традиционным процедурам оп­ределения надежности и валидности, что затрудняет их стандартизацию. Этот вопрос может быть предметом отдельного обсуждения и здесь нет необходимости рассматривать его подробно.

Мы хотели бы остановиться на следующих моментах. Глобальный подход к оценке личности, характерный для проективных методик (см. первое достоинство), в то же время снижает достоверность получаемой информации. С другой стороны, психолог, работающий с проективными методиками, должен быть весьма искушен, даже можно сказать изощрен в искусстве интерпретации. Не секрет, что преподавателям психологи­ческих факультетов довольно часто приходится сталкиваться с тем, что студенты, не поднаторевшие в работе с проективными тестами, испы­тывают определенные трудности в сведении концов с концами в интер­претации, из-за чего довольно часто их толкования выглядят противоре­чивыми, а то и комичными.

Не стоит также забывать и о том, что изначально проективные тесты предназначались для работы с клиническими пациентами, т.е. ори­ентировались на людей с различными психиатрическими заболевания­ми, поэтому инструкции по интерпретации изобилуют клинической тер­минологией. Насколько это напрямую имеет отношение к относительно здоровой личности? Вопрос, который остается открытым. Поэтому на наш взгляд не всегда оправданно интерпретировать «закрытые глаза» в рисунке человека исключительно как тенденцию к вуайеризму, а исто­рии по некоторым картинкам ТАТ как гомосексуальные, садо-мазохист­ские, суицидальные тенденции. То есть такой вид толкования имеет пра­во на существование и он справедлив, но лишь в самых крайних - кли­нических случаях. И не вина создателей указанных техник, что они вклю­чали в руководство по интерпретации к тестам (с целью облегчения пси­ходиагностики) подобные фразы - ведь они работали именно с клини­ческими пациентами и пользовались именно клинической терминологи­ей, хотя и не исключали , что их детища вполне пригодны для работы с нормальными людьми и имеют чисто проективную функцию.

Стоит здесь наверняка вспомнить и о том, что проективные мето­дики, скорее предлагаемые ими интерпретации, ориентируются в целом на психоанализ, который при всех своих очевидных достоинствах все--таки лишь одна из существующих концепций личности.

Используя базовые понятия того же психоанализа, мы вправе спро­сить: какова степень переноса (проекции) личности психолога в предлагаемую им интерпретацию, можно ли таким образом считать ее с большой долей уверенности объективной? А если выразить это по-другому: что в описании личности будет относиться к самому испытуемому, а что - к личности психолога?

Интерпретация большинства проективных методик испытывает влияние не только клинических тенденций и конкретных научных пси­хологических школ (психоанализа, например), но и того социокультур­ного контекста, в котором формировались и научная школа, и методи­ка, то есть то, что волновало общество конкретной страны (США, Анг­лии, Австрии и т.п.) в конкретный исторический период и неизбежно отразилось в процедуре проведения, инструкции и интерпретации про­ективной методики. Прошло более полувека с момента создания проек­тивных методик и за это время конечно же изменились и нормы, и тра­диции детско-родительских, супружеских и межличностных отношений. Изменился язык для описания каких-либо явлений (не говоря уж о спе­циальной терминологии, клинической, психиатрической), многие по­нятия канули в лету вместе с теми предметами или явлениями, которые они обозначали. Подтверждением этому является и тот факт, что, на­пример, предлагаемый стимульный материал (целиком или частично) «не опознается» испытуемым, т.к. с тем, что на нем представлено, он в своей жизни просто-напросто никогда не сталкивался, или он обознача­ется понятием, не вписывающимся в интерпретацию, что конечно же и затрудняет толкование, и делает его путаным. Отметим к тому же, что то, что волнует среднестатистического американца , может совершенно игнорироваться англичанином, русским или немцем - возможно, са­мая актуальная для проективной, да и психодиагностики в целом, про­блема кросс-культурных различий.

Сказанное выше не умаляет достоинств проективных методик. Ов­ладение ими и их использование по прежнему целесообразно, материал, который они выявляют, действительно ценен и богат. Кроме этого нельзя забывать, что проективные техники чаще всего использовались клини­цистами и другими специалистами как часть сложного терапевтического процесса - подчеркнем здесь, что в проективные тесты заложен громад­ный терапевтический потенциал, который только нужно уметь исполь­зовать, - и об этом читатель тоже найдет информацию на страницах данной книги (особо хотелось бы обратить внимание на мало известную любопытную методику «Рисование пальцами»). Поэтому ее публикацию мы считаем необходимой, т.к. она не только значительно расширяет пред­ставление отечественных психологов о существующих методиках (здесь описаны как широко известные у нас тесты, так и не слишком, а то и просто до сих пор неизвестные), но и предлагает новую стратегию к их применению, а именно - стратегию ответственности и осознанности с установкой на углубленное познание этого направления психодиагнос­тики.

При составлении книги преследовалось несколько целей; утолить хоть как-то существующий информационный голод в отношении этой сферы психодиагностики; дать представление о теоретическом обосновании данного типа методологии; ознакомить читателя с богатым миром проективного тестирования (мало кто из психологов у нас отдает себе отчет в том, что проективных тестов создано превеликое множество, и по сей день продолжают возникать все новые и новые). В связи с послед­ним отметим, что одна книга вряд ли вместила бы в себе , во-первых, описание всех существующих проективных тестов - да это и невозмож­но, во-вторых, подробное изложение процедур проведения, стимульного материала и руководства по интерпретации всех представленных в ней техник. Поэтому наиболее подробно здесь освещены только те тесты, которым посвящены отдельные статьи, описание остальных имеет озна­комительно-аналитический характер. Надеемся, что поставленные цели достигнуты, и читатель найдет для себя данное издание достаточно по­лезным.

Мы бы хотели еще раз подчеркнуть, что проективный тест - это очень утонченная и в тоже время весьма сложная в эксплуатация техни­ка, требующая тщательного ознакомления и совершенного овладения ее приемами. С учетом вышесказанного применение методов данного типа на практике должно быть весьма осторожным, обоснованным и под­крепляться другими, более надежными и достоверными процедурами (изучение истории развития человека, наблюдение, беседа, другие тес­ты), т.к. это лишь качественная клиническая процедура исследования сложного и многостороннего феномена - психологии личности.

Рыбина Е. В., канд. психол. наук.

TEOPETИЧECKИE ОСНОВЫ

проективной психологии

Леопольд Беллак

О ПРОБЛЕМАХ КОНЦЕПЦИИ ПРОЕКЦИИ

ТЕОРИЯ АППЕРЦЕПТИВНОГО ИСКАЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Проекция - термин, использующийся очень часто в сегодняш­ней клинической, динамической и социальной психологии. Франк по­лагает, что проективные методы являются типичной современной об­щей тенденцией динамического и целостного подхода в современной психологии, так же как и в естественных науках. В контексте своей ста­тьи он приравнивает проективную методику к спектральному анализу в физике.

Термин «проекция» был введен Фрейдом еще в 1894 году в статье «Невроз страха», где он писал: «Психика развивает невроз страха, когда чувствует себя неполноценной по отношению к задаче управления [сек­суальным] возбуждением, возникающим эндогенно. То есть она действует так, как если бы проецировала это возбуждение во внешний мир».

В 1896 году в статье «О защитных нейропсихозах», работая дальше над проекцией, Фрейд более точно сформулировал, что проекция явля­ется процессом приписывания собственных влечений , чувств и устано­вок другим людям или внешнему миру, в качестве защитного механизма позволяющим не осознавать таких «нежелательных» явлений в самом себе. Дальнейшее уточнение понятия в этой работе было сделано при описа­нии случая Шребера в связи с паранойей. Говоря вкратце, параноик об­ладает несомненными гомосексуальными тенденциями, которые он пре­образовывает под давлением своего суперэго из «Я его люблю» в «Я его ненавижу», так происходит формирование реакции. Эту ненависть он затем проецирует или приписывает бывшему объекту своей любви, став­шему преследователем. Приписывание ненависти предполагается, по­скольку суперэго препятствует выходу в сознание и признанию ненави­сти и поскольку с внешней опасностью легче справляться, нежели с внутренней. Говоря более определенно, суперэго препятствует выраже­нию ненависти, поскольку морально не одобряет ее.

Хели (Healy), Броннер (Bronner) и Бауэре (Bowers) подобным образом определяют проекцию, как «защитный процесс, подвластный принципу удовольствия, посредством которого эго полагается впредь на бессознательные желания и идеи внешнего мира, которые, если бы им разрешили проникнуть в сознание, были бы мучительны для эго».

Несмотря на то, что проекция, таким образом, была порождена психозами и неврозами, Фрейд позднее применял ее к другим формам

поведения; к примеру, как главный механизм при формировании рели­гиозных убеждений, как изложено в «Будущем одной иллюзии» и «То­тем и табу». Даже в этом культурном контексте проекция по-прежнему рассматривалась как защитный процесс против тревожности. Хотя Фрейд первоначально считал вытеснение единственным защитным механизмом, в настоящее время в психоаналитической литературе говорят, по край­ней мере, о десяти механизмах. Несмотря на то, что за проекцией закре­пился статус одного из наиболее важных защитных процессов, над ней велась относительно слабая работа. Сире (Sears) пишет в связи с этим: «Проекция, видимо, является самым неадекватно определенным терми­ном во всей психоаналитической теории». Вместе с тем имеется большой перечень работ по проекции , особенно клинико-психоаналитических и некоторых теоретических.

Широчайшее использование термин «проекция» получил в обла­сти клинической психологии в связи с так называемыми проективны­ми техниками. В их числе тест Роршаха, Тест Тематической Апперцеп­ции, Сонди, тест «Завершение предложений», а также множество дру­гих методик. Основное требование при использовании этих тестов зак­лючается в предъявлении испытуемому нескольких неоднозначных сти­мулов с последующим предложением прореагировать на них. Посред­ством этого допускается, что субъект проецирует собственные потреб­ности и прессы, и что должно проявляться как реакция на неоднознач­ные стимулы.

Определение проекции, сформулированное выше, хорошо подхо­дило под наши замыслы, пока не возник решающий момент в связи с попытками экспериментального исследования феномена, о которых со­общается в других источниках. $о время первого эксперимента было выз­вано несколько испытуемых, и им предъявляли картинки Теста Темати­ческой Апперцепции при управляемых обстоятельствах. Во втором экс­перименте испытуемые получали постгипнотический приказ во время рассказа по картинкам почувствовать агрессию (без прямого осознания этого). В обоих случаях поведение испытуемых соответствовало-гипотезе проекции, продуцируя значительное повышение агрессии по сравнению с реакциями на картинки без принудительно внушенного перед этим чувства агрессии. Подобным образом, когда испытуемых под гипнозом заставляли ощущать чрезвычайную подавленность и печаль, обнаружи­ли, что они проецировали эти настроения на свои рассказы. До этого момента не было нужды изменять концепцию проекции как приписыва­ния внешнему миру отношений, неприемлемых для эго.

Проективные методы занимают важнейшее место в современной психодиагностике. Различные проективные методики (тест чернильных пятен Роршаха, тематический апперцептивный тест (ТАТ), методика незавершенных предложений Сакса - Леви, всевозможные рисуночные тесты и др.) широко используются психологами как в научных исследованиях, так и для решения задач психологической практики. Наиболее эвристично их применение в области психодиагностики личностных особенностей. Однако, как уже говорилось, проективные методики и техники востребованы не только в психологии личности, они хорошо зарекомендовали себя в социально-психологических, политических, социологических, маркетинговых исследованиях и используются для изучения глубинных паттернов отношения людей к тем или иным социальным объектам, их представлений о различных областях реальности, особенностей социальных установок и мн. др. Необходимо заметить, что в подобных исследованиях используется лишь ряд характерных для проективного подхода методических приемов. «Проективная гипотеза», которая в психодиагностике предполагает возможность «вычитывать» в речевой и визуальной продукции человека его личностные особенности, в социальных исследованиях трансформируется в гипотезу о проецировании в метафорические рассказы, коллажи, рисунки эмоциональных паттернов отношения к тем или иным социальным объектам; личностная составляющая проецирования здесь «заключается в скобки». Становление и развитие проективных методов связано с рядом теоретических направлений, каждое из которых оказало влияние на понимание проективного процесса и интерпретацию данных. Фактически образовалась особая область психологических исследований, выходящая за рамки психодиагностики и имеющая общепсихологическое значение - проективная психология (Бурлачук, 1997; Соколова, 1980; Проективная психология, 2000). В настоящее время она представляет собой весьма специфический подход, базирующийся на целой серии методологических допущений (о теоретическом обосновании проективного метода речь пойдет ниже).

Е. Т. Соколова (1980) определяет проективные методики как специальную технику клинико-экспериментального исследования тех особенностей личности, которые наименее доступны непосредственному наблюдению или опросу. Согласно Л. Ф. Бурлачуку (1997), проективные методики представляют собой приемы опосредованного изучения личности путем создания специфической пластичной (слабоструктурной) стимульной ситуации, которая актуализирует в восприятии тенденции, установки, отношения и другие личностные особенности.

В настоящее время принято говорить о нескольких отличительных признаках проективных методик:

• 1) использование слабоструктурированного стимульного материала, создающего ситуацию неопределенности;
• 2) нейтральная, косвенная по отношению к личности направленность заданий;
• 3) особое доброжелательно-нейтральное отношение психолога к обследуемому;
• 4) исследование нс отдельных психических функций (как в традиционных психометрических процедурах), а своего рода «модуса личности в ее отношениях с социальным окружением» (Е. Т. Соколова).

Как правило, проективные методики предполагают работу с качественными данными, хотя в ряде случаев применяются и стандартизованные психометрические показатели. В процессе сбора данных психолог дает исследуемому довольно общую инструкцию, предлагая ему сделать тот или иной рисунок, закончить предложения, сочинить рассказ по картинке и т.п. В случае рисунка, после его окончания, предлагается ответить на ряд вопросов о смысле изображенного. Все данные тщательно фиксируются, психолог наблюдает за реакцией, телесными проявлениями, самим ходом выполнения задания. Процесс интерпретации в проективном исследовании характеризуется тем, что внимание психолога направлено не на отдельные показатели, а на их сочетание (например, в рисунках имеет значение не наличие, отсутствие или выраженность какого-либо показателя, а то, как он связан с другими показателями; точно так же в рассказах ТАТ для интерпретации важна не отдельная деталь, а то, как она вписана в общее смысловое ноле). Нормативные шкалы в проективных методиках, как правило, не предполагаются, большое значение придается общему впечатлению от целостного произведения. Заключения психолога представляют собой результат движения от общего «схватывания» смыслового тона рисунков, рассказов и пр. к анализу сочетания ряда показателей, описанных в руководствах к методикам, и затем опять к общему видению, скорректированному благодаря анализу показателей.

Как можно заметить, интерпретация в проективных методиках нередко носит интуитивный характер. Неоднозначность трактовок показателей, большая степень свободы интерпретации всегда были предметом критики, которую высказывали сторонники строгого психометрического подхода. Были попытки стандартизации проективных методик. На базе методических приемов, направленных на «широкую» психодиагностику личности, предлагались более «узкие» инструменты диагностики отдельных психических качеств и функций. Примером может служить тест X. Хекхаузсна для оценки мотивации достижения, представляющий собой особую модификацию тематического апперцептивного теста (ТАТ) (Собчик, 2003). Подобные стандартизованные варианты проективных тестовых методик пользуются популярностью, однако нельзя сказать, что они заменили собой классические проективные методики, отличающиеся широтой охвата личности. Стандартизация, безусловно, повышает надежность данных и выводов, но вместе с тем она лишает данные их богатства. Действуя в любой ситуации (в том числе в ситуации исследования с использованием более или менее стандартизованной проективной методики), человек вносит в нее субъективное отношение, интерпретации, установки, мотивы. Отсюда следует, что «традиционное требование объективности применительно к диагностическим методикам теряет свой смысл... зачем формально унифицировать стимульный материал и ситуацию проведения, если они все равно имеют для разных испытуемых разный смысл? Напротив, следует предоставить испытуемым возможность эксплицировать присущие им когнитивные структуры, стили мышления, паттерны реагирования, а также мотивы, оценки и т.п. - все то, что реально участвует во взаимодействии индивида с ситуацией» (Леонтьев, 2000, с. 43). Возможно, призыв к использованию проективных методик в более свободном стиле, так, как это было принято до стандартизации, - своеобразное движение назад и идет вразрез с более мощной тенденцией к объективизации метода на протяжении всего XX в. Однако такое движение позволяет вновь осмыслить те возможности психологической работы, которые были утеряны при всеобщем стремлении к стандартизации. В условиях задач, стоящих перед современным психологом, необходимо сохранять и развивать различные стили сбора и анализа данных, соединять как строгий психометрический подход, использующий усредненные нормативные показатели и гарантирующий точность результатов, так и качественный клинический, нацеленный на глубинное изучение уникальных личностных качеств.

Психологическая матрица совершаемых действий, в структуре которой опосредованно обнаруживаются общие личностные черты, в том числе и глубоко скрытые в бессознательном, каждый поведенческий акт человека, каждое его движение, каждая мысль – отражение его личности. Работая с проявлениями личности через активную деятельность, можно не только получить ценнейший клинический материал, но и косвенно изменить поведенческие паттерны человека, которые, пользуясь терапевтическим языком, обрекают клиента на чувство «страдания». По сути, вся психотерапия работает с психической реальностью клиента опосредованно, через её феноменологические проявления, направленные на конкретный объект. Так или иначе, личность настолько прочно интегрирована в деятельность, что реальность взаимодействия каждого человека уникальна и неотделима от поведения.

Так что, мы приходим к выводу: вся психология проективна, ведь каждый предмет воспринимается не в чистом виде, а через психическое опосредование. Ведь проекция есть всегда, даже когда психология робко прячется в стандартизированные и валидизированные методы, педантично собирая анамнез привычными инструментами и давая гарантию того, что выводы, сделанные например, MMPI неоспоримы. Конечно, каждый метод должен быть надежен. Психолог должен знать актуальные теории, методы воздействия, апробированные в разных условиях – как в системе проективных методов, так и в психологической работе, в принципе. Но все это не исключает гибкости, а гибкость – подразумевает активную субъективность, соединенную с опытом и мудростью.

В любом случае, чтобы разобраться с тем, что же такое Проективная Психология, нужно сперва определиться: а что же такое проекция?

Для ясности, возьмет четыре наиболее актуальных определения проекции (лат. projectio - бросание вперед):

• Проекция в геометрии : изображение трёхмерной фигуры на так называемой картинной (проекционной) плоскости способом, представляющим собой геометрическую идеализацию оптических механизмов. В психологическом отражении фраза принимает вид: это моделирование образа человека (как фигуры) на альтернативной плоскости;
• В гештальтпсихологии проекция- процесс непроизвольного приписывания субъективных процессов одного человека другим;
• В психоанализе - механизм защиты, заключающийся в неосознанном приписывании другому неприемлемых для самого себя свойств, качеств, мотивов, мыслей и чувств (вот тут как раз и отличие – у З.Фрейда эти мотивы уже неприемлемые, вытесняемые). Вместе с тем, заметим, что еще Фрейд обратил внимание, что проекция может являться не только защитным механизмом.

В книге «Тотем и табу он писал: «Однако проекция не создана специально с целью защиты, она также принимает участие и в бесконфликтном бытии. Проекция внутренних перцепций вовне является примитивным механизмом, который, к примеру, воздействует также на наше восприятие чувственного опыта, и поэтому, как правило, принимает весьма активное участие при формировании нашего внешнего мира. При все еще недостаточно определенных обстоятельствах даже внутренние перцепции мыслительных и эмоциональных процессов проецируются наружу, подобно восприятиям ощущений…» и далее: «То, что мы, подобно первобытным людям, проецируем во внешнюю реальность, вряд ли может быть чем-то еще, кроме признания состояния, в котором данное явление имеет место для чувств и сознания, рядом с которым существует другое состояние, где оно скрыто, но может появиться вновь, то есть сосуществование восприятия и памяти, или, обобщая, существование бессознательно психического процесса рядом с сознательным». Эта мысль Фрейда, не подвергшаяся дальнейшему усовершенствованию или не выраженная систематически где-то еще, содержит все необходимое для последовательной теории проекции и общего восприятия.

В психодиагностике (Л. Франк) - процесс и результат взаимодействия испытуемого с объективно нейтральным неструктурированным материалом, в ходе которого осуществляется идентификация и собственно проекция, то есть наделение собственными мыслями, чувствами, переживаниями.

В школе проективной психологии мы соединяем первое и последнее определение, а так же мало известное определение З. Фрейда, приближаясь к вышеописанному видению проекции Д. Рапопортом, то есть:

Проекция – любое проявление психической реальности индивида в его деятельности, а проективная психология, соответственно, – направление по работе с клиентом в контексте взаимодействия с создаваемыми им образами, имеющими наибольшее количество косвенных опосредованных связей с его личностью.

Сам термин получил наиболее широкое распространение именно в контексте проективных психологических тестов. Однако, в современных статьях, книгах, а так же в практической психологии и психотерапии можно видеть, что этот термин используется несколько шире.

В нашей практике мы обращаемся к таким направлениям, как психодрама, метафорические ассоциативные карты, сказкотерапия, песочная терапия.

Что может быть общего у всех этих направлений? Все они так или иначе ориентированы на работу со скрытыми от сознания структурами или мотиваторами. Степень ориентации на неосознаваемую часть личности разная, разные методы, язык, инструменты, но так или иначе существует первоначальная установка, что в человеке есть множество скрытых, неподконтрольных пластов, и можно найти способы и язык обращения к этим структурам и даже осуществления изменений на этом уровне.

Если обратиться к истории психологии, то первым, кто обратил внимание мирового сообщества на существование бессознательного, был Зигмунд Фрейд. Таким образом, каждая из перечисленных выше школ берет свое начало еще от фрейдовской теории бессознательного.

Коротко расскажем о сформулированной Фрейдом концепции бессознательного. Говоря о топографической модели, надо сказать, что Фрейд выделил несколько ступеней психического в зависимости от того, насколько они доступны для осознания человеком.

Концепцию личности Фрейда удобнее всего рассматривать в виде ступенчатой топографической модели. Нижний уровень - это бессознательное, материал недоступный для осознания, и одновременно фундамент всей психики, истинные стремления и мотивы человека. Средний уровень - это предсознательное, материал, который может быть переведен в сознание. И высший уровень - это сознание структура, обеспечивающая человеку контакт с внешним миром.

Позднее Фрейд расширил свое понимание структуры психики, уточнив функциональные задачи отдельных компонентов. Здесь идет речь об известной конструкции Ид - Эго - Суперэго, где Ид - базовые потребности индивида (либидозные и агрессивные), Суперэго - отражение внешних норм, запретов и догматов, а Эго - структура, обеспечивающая способность человека таким образом перенаправить свои изначальные позывы, чтобы быть адекватным внешнему миру.

Если соединить две предложенные Фрейдом структуры, то получится следующая схема:

Рисунок 1. Бессознательное по З.Фрейду

Таким образом, в сферу сознательного попадает лишь часть психического, относящегося к структуре Эго, и часть структуры Суперэго. Большая часть процессов этих структур относится к области “предсознательного”. Ид целиком попадает в недоступное бессознательное, информируя о себе через изменение процессов в Эго.

Основной своей научной целью З. Фрейд считал изучение возможностей выведения неосозноваемых тенденций в сознание, так как, по его мнению, именно это - единственная терапевтическая возможность гармонизации личности.

На данный момент часть терапевтических школ отказалась от задачи проводить терапию именно через выведение в сознание всех возможных мотивов. Работа ведется на уровне предсознательного и даже бессознательного.

Ученик и оппонент З.Фрейда, К. Г. Юнг (1916) дополнил понимание бессознательного термином “коллективное бессознательное” и учением об архетипах. Коллективное бессознательное понимается как хранилище всех главных знаний человечества, которое наследуется человеком вне зависимости от его индивидуальных особенностей. Ключевые фигуры коллективного бессознательного - архетипы; структуры, которые олицетворяют ведущие универсальные, свойственные всем идеи, потребности, роли.

Рисунок 2. Бессознательное по К.Г. Юнгу

Процесс терапии по Юнгу состоит в том, чтобы сигналы подавляемого бессознательного до какой-то степени освободить, и выровнять баланс между сознанием и бессознательным. Соответственно, согласно Юнгу, освобождение бессознательного терапевтично само по себе. Эта идя ближе к тем идеям, на которые опирается арт-терапия и некоторые другие проективные методы психологии.

Развернутую модель бессознательного предложил Роберто Ассаджиоли в 1958 году. Ассаджиоли постарался свести воедино разнородные на первый взгляд даже противоречащие проявления бессознательного.

В предложенной схеме выделяются следующие области.

1. Нижнее бессознательное. Оно включает в себя: - элементарную психическую деятельность, управляющую жизнью тела; - основные инстинкты и примитивные стремления; - большое количество разнообразных эмоционально заряженных комплексов; - сны и фантазии низшего свойства; - различные патологические проявления, такие как фобии, навязчивости, компульсивные желания, параноидальные галлюцинации.

2. Среднее бессознательное. Его образуют элементы психики, напоминающие элементы пробуждающегося сознания и легко для него доступные. В этой внутренней области собран разнообразный опыт, здесь же вынашиваются и созревают обыкновенные мыслительные и воображаемые действия, прежде чем они окончательно оформятся и появятся на свет сознания.

3. Высшее бессознательное, или сверхсознательное. Это область, из которой мы получаем озарения и вдохновения высшего характера - художественные, философские, научные. Отсюда к нам приходят «требования» морали, здесь рождается потребность совершать гуманные и героические поступки. Это источник таких высших чувств, как альтруистическая любовь, источник духовности, состояний просветления, озарения и духовного экстаза. Здесь в скрытом виде таятся высшие психические функции и духовная энергия.

4. Область сознания. Этот термин обозначает ту часть нашей личности, которую мы непосредственно осознаем. Сюда относится непрекращающийся поток ощущений, образов, мыслей, чувств, желаний и импульсов, которые доступны нашему наблюдению, анализу и оценке.

5. Осознаваемое «Я». «Я» является стабильным центром нашей личности. «Я», точкой чистого осознавания себя.

6. Высшее «Я». «Высшее Я», расположенное где-то за пределами или выше нашего «Я». Оно является неким божественным прототипом нашей личности и помогает удерживать стабильность осознаваемого “Я”, как если бы существовала модель, с которой происходит соотнесение личности.

7. Коллективное бессознательное. Процесс «психологического обмена» постоянно происходит как между отдельными людьми, так и в более широкой психологической среде, которая в целом соответствует тому, что К. Юнг назвал «коллективным бессознательным».

Данная теория не является наиболее популярной моделью в дискуссии специалистов о бессознательном, но разрешает многие противоречия в понимании бессознательного и неосозноваемого в разных школах. Кроме того, она позволяет ориентироваться в том материале, который мы получаем в процессе работы с проективными технологиями.

Рисунок 3. Бессознательное по Р. Ассоджиоли

Опираясь на модель личности Р.Ассоджиоли, можно выделить области действия разных психологических методов.

Рисунок 4. Уровни психического и методы коррекции

Следующей необходимой “остановкой” на пути обсуждения концептуального поля проективной психологии будет разговор на тему проективных методов психодиагностики.

Одним из первых проективных тестов, не утративших своей прикладной ценности, до сих пор является тест “Пятна Роршаха”.

Тест был разработан швейцарским психиатром Германом Роршахом (1921). Роршах обнаружил, что те испытуемые, которые видят правильную симметричную фигуру в бесформенной чернильной кляксе, обычно хорошо понимают реальную ситуацию, способны к самокритике и самоконтролю. Так что специфика восприятия указывает на особенности личности данного индивида.

Изучая самообладание, понимаемое в основном как господство над эмоциями, Роршах использовал чернильные кляксы разных цветов (красного, пастельных оттенков) и разной насыщенности серого и чёрного, чтобы ввести факторы, обладающие эмоциональным воздействием. Взаимодействие интеллектуального контроля и возникающей эмоции определяет то, что испытуемый видит в кляксе. Роршах обнаружил, что лица, различное эмоциональное состояние которых было известно из клинических наблюдений, действительно по-разному реагируют на цвета и оттенки. Оказалось, что чернильные кляксы способны раскрыть глубоко скрытые желания или страхи, лежащие в основе длительных неразрешимых личностных конфликтов. Значимая информация о потребностях личности, о том, что делает человека счастливым или печальным, что волнует его, а что он вынужден подавлять и переводить в форму подсознательных фантазий, может быть извлечена из содержания или «сюжета» ассоциаций, вызываемых чернильными пятнами.

Тест получил дальнейшее развитие как в теории, так и на практике. Валидность, адекватность и эффективность теста Роршаха до сих пор окончательно не установлена. Тем не менее, он помогает психологу и психиатру получить важные данные для диагностики личности и её нарушений, которые могут быть клинически проверены.

Проективные методики и подход, в целом, характеризуется созданием экспериментальной ситуации, допускающей множественность возможных интерпретаций при восприятии ее испытуемыми. Наиболее существенным признаком проективных методик является использование в них неопределенных стимулов, которые испытуемый должен сам дополнять, интерпретировать, развивать и т. д. Так, испытуемым предлагается интерпретировать содержание сюжетных картинок, завершать незаконченные предложения, давать толкование неопределенных очертаний и т. п.

Коротко познакомимся общей классификацией проективных методов.

Методы Проективной психологии

Структурировать методы можно, пользуясь классификацией Франка-Носса. Л.К. Франк ввел сам термин – проективный метод и создал первую их классификацию, И.Н. Носс - доктор психологических наук, доцент, специализирующийся на исследовании проблем профессиональной и акмеологической диагностики. Он дополнил, и на наш взгляд значительно усовершенствовал первоначальную классификацию.

Многие из нижеупомянутых методик используются в Школе Проективной Психологии как диагностические и терапевтические инструменты. Подробнее об опыте применения этих методов мы сможете прочитать в группе Школы: http://vk.com/proektpsy.

Итак, проективные методы можно структурировать следующим образом.

• Конститутивные. Клиент работает с бесструктурным материалов, создавая из него определенную форму, придавая ему определенный смысл. Соответственно (тест Вартегга, Роршаха, тест рисования пальцами)

• Конструктивные. Создание образа по заданию. Обычно под конструктивными методами понимаются свободные рисуночные тесты. (тест Дерево, тест Дом-Дерево-Человек, тест Несуществующее Животное)

• Интерпретативные. Интерпретативные методы основаны на приписывании собственного значения стимульным ситуациям. (ТАТ, тест незаконченных предложений, словесных ассоциаций, тест руки)

• Семантические. Выявление эмоциональных реакций на разные стимулы как отражение психического состояния (Репертуарные решетки Келли, Невербальный семантический дифференциал)

• Рефрактивные. Свое название батарея тестов получила от Г. Олпорта. В ней собраны описательные методы диагностики человека по признакам, присутствующим в его повседневной жизни (графология, изучение манеры поведения, одежды, взаимодействия с людьми).

В России сейчас очень мало исследователей почерка. Все современные российские книги дают в этом направлении только некоторые способы анализа. Вместе с тем, в Германии, например, или в США цена на анализ почерка достаточно высока (доходит до 1500 евро!) В Израиле существует целый институт графоанализа, сейчас данное направление активно развивается. В Санкт-Петербурге в нашей Школе проективной психологии проводятся занятия по графологии и консультации графолога с качественным анализом почерка (специалист обучался графологии в Германии и уже имеет большой опыт в данном направлении).

Наиболее широко в Школе проективной психологии представлены Катартические методы.

Катартические методы - это комплекс проективных методов, которые применяются не в качестве тестов, а как способ работы с образом эго через акт деятельности. Как мы уже обозначали выше, что в нашей Школе наибольшее внимание мы уделяем таким направлениям, как песочная терапия, психодрама, сказкотерапия, метафорические карты. Опишем эти методы более подробно.

1. Тест Роршаха концептуально является прародителем такого терапевтического метода, как работа с метафорическими ассоциативными картами (МАК). МАК восходят к абстрактным чернильным пятнам; затем они пережили серию превращений в рисунки и фотографии, которые впервые использовались как диагностический инструмент в психологии, позже - инструмент проективной терапии, а также в качестве стимулов для создания метафорических историй. На данный момент МАК - это уже десятки колод карт, в основном это картинки с реалистичным или абстрактным содержанием, в некоторых колодах используются карты-слова. В символической форме они изображают разнообразные ситуации, объекты и среды, как травмирующего так и ресурсного содержания.

Карты являются стимульным материалом, который помогает клиенту совместно с терапевтом с минимальным сопротивлением получать доступ к разным пластам переживаний клиента. Клиент выбирает и работает с теми картами, которые вызывают в нем наибольший отклик. С их помощью можно “вытаскивать на поверхность” неосознаваемые аспекты Я-концепции, актуализировать как недавние так более глубинные переживания и травмы, давать возможность клиенту придумать позитивный исход для проблемной ситуации, работать как с терапевтическими, так и коррекционными, и даже коуч-запросами.

Следующий терапевтический метод из изучаемых в нашей Школе - сказкотерапия. Сказкотерапевт создает условия, в которых клиент, работая со сказкой (читая, придумывая, разыгрывая, продолжая), находит решения своих жизненных трудностей и проблем. Одновременно с этой ведущей задачей с помощью сказки может выявляться или формироваться система правил и норм, так как слушая и воспринимая сказки, человек встраивает их в свой жизненный сценарий и ценности.

Сказкотерапия - замечательный инструмент развития. В процессе слушания, придумывания и обсуждения сказки у ребенка развиваются необходимые для эффективного существования фантазия, творчество. Он усваивает основные механизмы поиска и принятия решений. Эти же механизмы работают и у взрослых, именно поэтому многие тренеры и коучи используют сказки в работе, чтобы помочь найти клиентам более эффективный способ решения жизненных задач.

Сказкотерапевт в своей работе затрагивает сразу несколько уровней. С одной стороны, в сказке клиент проявляет свои архетипы и социальные установки, они ярко отображаются и могут оказывать ключевое влияние на сюжет, с другой стороны сказка затрагивает ранние детские переживания и в сюжете можно проследить генезис личности клиента, в-третьих, клиент наполняет сказку своим актуальным содержанием. И тогда уже сказкотерапевт принимает решение, какому слою уделять на сессии внимание, в зависимости от того, что сейчас будет наиболее полезно клиенту.

Перейдем к разговору о песочной терапии. В классической песочной терапии используется деревянный поднос, песок, вода и коллекция миниатюрных фигурок. Коллекция включает в себя все возможные объекты, которые только встречаются в окружающем мире. Используются фигурки реальные и мифологические, созданные человеком и природой, привлекательные и ужасные. Использование естественных материалов позволяют ощутить связь с природой, а рукотворные миниатюры - принять то, что уже существует.

От других форм арт-терапии этот процесс отличается возможностью изобретения новых форм, кратковременностью существования создаваемых образов. Возможность разрушения песочной композиции, её реконструкция, а также многократное создание новых сюжетов, придает работе определенный вид ритуала. Создание последовательных песочных композиций отражает цикличность психической жизни, динамику психических изменений. За счет того, что клиент использует уже готовые фигурки, ему проще преодолеть стеснение и сомнение относительно своих творческих возможностей вначале. Миниатюрные фигурки, природные материалы, возможность создания объемных композиций придают образу дополнительные свойства, отражают разные уровни психического содержания, помогают установить доступ к довербальным уровням психики. При работе в психотерапии над расстройствами, происходящими из поры раннего детства, когда ребенок еще не мог разговаривать, зрительный образ является очень важным.

Современное развитие песочной терапии также предлагает отказ от песочницы и фигурок в пользу инновационного “живого песка”. Терапия делает акцент на телесное взаимодействие с песком и погружает клиента на уровень самых ранних детских переживаний, относящихся к наиболее глубоким уровням бессознательного.

Некоторым особняком среди других изучаемых нами направлений стоит психодрама. Этот метод не использует никакого специального стимульного материала, и концептуально имеет более широкую идеологическую базу.

Психодрама - метод психотерапии и психологического консультирования, созданный Якобом Морено. Классическая психодрама - это терапевтический групповой процесс, в котором используется инструмент драматической импровизации для изучения внутреннего мира человека. Это делается для развития творческого потенциала человека и расширения возможностей адекватного поведения и взаимодействия с людьми.

Психодрама - это первый в мире метод групповой психотерапии (собственно, сам термин «групповая психотерапия» введен в психологию Морено). Морено исходил из того, что, поскольку любой человек - существо социальное, то группа может более эффективно решать его проблемы, чем один человек.

Морено развивал свои идеи в полемике с Фрейдом, ему не нравилась пассивная роль пациента и то, что психотерапевтический процесс происходил «один на один». Он в своей школе привнес в психотерапию два новых направления. Разрешил клиенту быть активным и действовать в процессе терапии, и предложил ему пространство группы как максимально схожий с реальной жизнью и поэтому эффективный контекст для терапии.

Смысл психодраматической сессии в следующем. “Протагонист” - клиент группового действа, с помощью участников группы драматически проигрывает волнующую его ситуацию. Сначала протагонист выбирает из участников группы того, кто будет играть его самого в тех случаях, когда он сам будет в другой роли. Затем - выбираются участники на роли важных для его жизненной ситуации персонажей (это могут быть как реальные люди, так и его фантазии, мысли и чувства). Формы разыгрывания варьируются от буквального воспроизведения реальных событий до постановки символических сцен, никогда не имевших места в реальности. Этап действия заканчивается, когда контракт, заключенный с протагонистом, выполнен, то есть найдено решение проблемной ситуации или протагонист чувствует, что получил достаточно информации о ситуации.

Что же общего у этой техники с другими направлениями? Главным образом - это обращение к творческому потенциалу клиента и задействование неосознаваемых внутренних доминант. Клиент, становясь протагонистом, отдается воле своего бессознательного, а также суммарного бессознательного группы, что может быть также уменьшенной моделью коллективного бессознательного. Какими бы контролируемыми и понятными для него самого не были его действия, но изобилие неподконтрольных факторов при использовании в постановке других людей делает эту работу проективной, причем число проекций существенно выше, чем при работе со стимульным материалом.

Резюмировать эту статью можно словами Карла Густава Юнга: «Фантазия - мать всех возможностей, где подобно всем противоположностям внутренний и внешний миры соединяются вместе». Все перечисленные выше методы задействуют фантазию как ведущую структуру личности. С помощью фантазии и творчества в поле терапии попадает более ранний, возможно, травматичный опыт. С помощью фантазии и творчества личность пополняет сама себя новыми эмоциями, создает новые ассоциативные связи, формирует новые ресурсы и конструирует перспективы. Какое технологическое решение мы бы ни избрали, главным “сообщником” и терапевта, и клиента будет творчество.

Работа с творческими задачами и манипулирование с многозначным гибким стимульным материалом возвращает в детство и способствует активизации «архетипа ребенка», поднимая со дна подавляемый детский опыт. И в этом аспекте терапевт получает широчайшую свободу для выстраивания терапевтического пути, используя все богатство как теоретической так и практической психологии.

Степанова Екатерина – психолог, преподаватель психологии, коуч, специалист по психодраме, песочной терапии, сказкотерапии, работе с метафорическими ассоциативными картами, руководитель Школы проективной психологии. Мастер-класс автора статьи - в программе